Сталь и камень - Санчес Сильвана Дж.
Танатос, молчаливый страж, стоял рядом с братом и неотрывно смотрел на меня.
– Достаточно, – сказал он сквозь зубы, и земля содрогнулась, когда он шагнул вперед.
Но Гипнос остановил бога, прижав руку к его груди.
– Он мой, – рявкнул он.
Глаза воина с серебристыми волосами сузились, и он посмотрел на меня. Выражение его лица было каменным и непреклонным.
– Почему? – хрипло спросил он. В его голосе слышалось раздражение.
Гипнос провел пальцем по шраму на своей щеке, шраму, который я помнил слишком хорошо.
– Видишь ли, у нас своя история, – ответил он, и в его глазах заплясал огонек мрачного восторга.
Ответ Танатоса, резкий и четкий, был подобен удару хлыста.
– Отлично. Я найду женщину, – заявил он, и в его голосе прозвучала стальная уверенность, наполнившая лес тяжелым предвкушением. Бог молниеносно развернулся, как будто сила его воли обрела осязаемую форму.
Ледяной ужас охватил меня, пока я смотрел ему вслед. Мне оставалось лишь верить, что годы сражений подготовили Элоиз к надвигающейся опасности.
Я заставил себя сосредоточиться на Гипносе. Бог решил сразиться со мной. Годы вражды и соперничества свелись к этому единственному моменту. Вокруг нас сгустилась тишина, бурлящая от напряжения и агрессии.
Наши взгляды встретились в смертельной схватке, пока само время, казалось, не остановилось. Смех Гипноса эхом отозвался у меня в ушах и послал холодок по спине, глаза, темные в мрачном веселье, встретились с моими.
– Я мечтал об этом дне, – нараспев произнес он, наслаждаясь своей скорой победой.
Вспышка ярости пронеслась по моим венам, прогоняя прочь страх. Воспоминание о неподвижном теле Авроры всплыло у меня в голове. Сколько лет было потеряно после того, как ее красота застыла во времени из-за проклятья Гипноса. Мой клинок зазвенел в ладонях, и я приготовился к битве. Ледяной металл казался знакомым в моей руке – проблеск надежды среди тьмы, которая накрыла королевство Авроры.
Моя ярость горела ярче звезд, я встретился взглядом с Гипносом и твердо заявил:
– Я с радостью превращу эту мечту в кошмар. – Я усмехнулся, вспомнив нашу первую встречу. – Мой клинок жаждал твоей божественной крови с того самого дня, как коснулся твоей щеки.
Поразительно грациозным движением Гипнос обнажил свой меч. Звездный свет отразился от его гладкой поверхности, вибрируя в воздухе, словно приглашая меня протянуть руку и прикоснуться к нему.
Звон стали пробрал меня до костей, разметав искры во все стороны и послав волны ужаса и воспоминаний. Атаки Гипноса были подобны жидкому пламени: каждый выпад смертоноснее предыдущего. Он был смертельной бурей, от которой у меня по спине побежали мурашки. Каждое его движение было целеустремленным, каждая отраженная атака тщательно спланированной. Этот бой брал начало не в безрассудстве, а скорее в давней жажде мести.
Но я держался, используя каждую каплю решимости и мастерства, которую только мог найти в себе. Я парировал удары бога с доблестью, отчаянно стремясь защитить тех, кого любил. Каждый удар наших мечей эхом разносился по лесу, и металлический лязг наполнял воздух зловещей симфонией.
Время потеряло всякий смысл, пока мы сражались. Наши тела сплелись в танце опасности и непокорности. Только лес был свидетелем нашей борьбы: его древние деревья шептали секреты, а листья шелестели на ветру. Мои мышцы горели от напряжения, разум сосредоточился на каждом взмахе наших мечей.
Сладкий дразнящий аромат победы витал в воздухе. С каждым ударом по мечу Гипноса я был все ближе к тому, чтобы увидеть его поражение. Мои вены гудели от возбуждения, а мышцы горели от необузданной силы, пока я прыгал и отражал атаки, ныряя в воздух и отскакивая в сторону, уклоняясь от опасных выпадов.
Но несмотря на мои усилия, Гипнос отказывался сдаваться. Его мощь превосходила силу любого смертного, и с каждой секундой яростной битвы на меня, словно тяжелое одеяло, давила усталость. Гипнос двигался с молниеносной скоростью, уворачиваясь от моих ударов и нанося ответные резкими движениями. Как бы я ни старался, я чувствовал, как сила Гипноса одолевает меня, угрожая полностью подавить мою волю. Он был богом – его сила намного превосходила все, с чем я когда-либо сталкивался. В тот момент я понял: Гипноса не победить.
Собрав остатки сил, я бросился на бога. Мой клинок рассек воздух со свирепостью, о которой я и не подозревал. Но Гипнос не был обычным противником: божественная кровь текла по его венам, словно жидкое золото, и он с легкостью уклонялся от моих ударов. Последним, решающим ударом он обезоружил меня. Мой меч отлетел в воздух и вонзился в землю.
Мое тело, избитое и покрытое синяками, болело так, словно по нему били тысячей кулаков, но разум оставался ясным. Когда Гипнос приблизился ко мне с самодовольной ухмылкой, я собрал остатки силы воли, чтобы выпрямиться перед ним.
– Понял, Филлип? – усмехнулся Гипнос, в голосе его послышалось презрение. – Бога не победить.
Но в его глазах я заметил проблеск неуверенности, искру сомнения, которая противоречила его браваде. Не позволяя сломить меня, я поднялся и смело и твердо посмотрел ему в глаза.
– Может, я и не бог, – произнес я, – но мной движут любовь и цель, более великая, чем я сам. И эту силу тебе не суждено понять.
Выражение лица бога смягчилось от смелости моего заявления. Прищурившись, он оценивающе посмотрел на меня. Внезапно лес охватил бешеный вихрь ветра. Листья закружились вокруг нас в водовороте хаоса. Ветер завыл, от разъяренного рева природы в голове у меня все смешалось.
Когда ветер стих, его сменил густой туман, который двигался к нам, словно армия призраков. От его холода покалывало кожу, он лип к одежде, отягощенный тайнами и печалью.
На меня накатила сонливость. Я безуспешно боролся с чарами бога, изо всех сил сопротивлялся им. Но ничего не помогало.
Мои ноги подкосились, наконец предав меня.
– Что это… за магия? – пробормотал я, рухнув на колени.
И затем, в одно мгновение, темнота накрыла меня, словно саван. Казалось, сама ночь вырвалась на свободу, поглотив весь мир целиком. Я рухнул в бездну. Я боролся, чтобы удержаться в реальности, но обнаружил, что проваливаюсь все глубже и глубже.
В тот момент поражение навалилось на меня тяжелым грузом, словно свинцовый плащ. Гипнос доказал, что действительно является грозным противником. Его способность усыплять подчинила себе даже мою беспощадную силу.
Пока тьма смыкалась вокруг, отчаяние угрожало полностью завладеть мной. Но даже перед лицом неминуемого поражения во мне теплился огонек надежды. Ибо, хотя я сражался в одиночку, любовь была моим щитом и страстью. Я знал, что пока это пламя горит во мне, я восстану вновь.
58. Красавица
Ночь была бесконечной, могучий пегас Аида мчался по звездному небу, проносясь мимо бескрайнего Вуалевого леса. Я крепко прижалась к мощной шее коня. Мою кожу покалывало от восторга: его невероятная скорость и сила помогали побороть даже самые свирепые ветра, не давая сбиться с курса.
Вскоре нас окружило покрывало из легких облаков, ласкающее своим ледяным холодом. Мы приблизились к сияющей серебром луне, и я посмотрела вниз, чтобы увидеть захватывающее дух зрелище: огни, разбросанные по земле, мерцали, словно бриллианты. Мало-помалу мои опасения рассеялись, сменившись удивлением. Тело все больше расслаблялось, и я наслаждалась необыкновенным полетом.
Мы начали снижаться, и в темноте я заметила белоснежный храм, ярко сияющий под шелковым ковром густых кучевых облаков. Свет факелов мерцал в большом внутреннем дворе, окруженном ослепительными мраморными колоннами.
Постепенно наш энергичный полет превратился в плавный спуск. Пегас заржал, расправляя крылья и неуклонно снижаясь. Наконец его передние ноги коснулись земли, и мы благополучно приземлились.
Жеребец несколько раз ударил копытами по каменному полу и неподвижно замер. Его величественная фигура сверкала в ночи. Он заржал и почти благоговейно склонил голову, когда я погладила его по шее, а когда потянулась к его гриве, он согнул передние ноги так, чтобы я могла спуститься.
